Для художественной коллекции председателя правления группы компаний Penki kontinentai Идракаса Дадашоваса уже не хватает восьми этажей вильнюсского офиса, поэтому рядом была открыта художественная галерея Penki kontinentai. Журналистка газеты Verslo žinios расспросила Идракаса Дадашоваса об искусстве и o жизни. Вот некоторые интересные выдержки из интервью:

- Что для Вас значит искусство?

- Меня впечатляют те работы, которые пробуждают какие-то воспоминания и ассоциации. Произведения искусства создают условия для внутреннего роста, сопереживания, уважения, гордости.

Если вы заметили, на первом этаже есть картина, на которой изображен шкаф. В родительском доме стоял такой же, из вишневого дерева. Когда кто-то открывал его, шкаф издавал звуки, которые были слышны за километры. Или пианино - на другой картине. Смотрю и ярко представляю, не как играю на нем, а как крышка инструмента падает мне на пальцы. Теперь такие вспоминания вызывают улыбку, ведь это мое детство.

- Почему Вы коллекционируете именно произведения искусства?

- Недавно мне исполнилось 66 лет. В те времена, когда люди писали друг другу письма, я собирал почтовые марки, конверты. Также коллекционировал монеты, журналы 1950-60-х годов «Вокруг cвета», «Наука и жизнь», «Америка» ...

Со временем коллекционирование переросло в системный подход. Если понимаешь, что тебе не хватает знаний, ты должен начать их искать и знать – где искать. Разве можно ехать в Малагу, не зная, кто такой Пикассо, чем он занимался и как жил? Чтобы получить эти знания, нужно потрудиться – почитать, посмотреть документальные фильмы. Не важно, где бы ты ни был – в Лондоне, Барселоне или Вене – нужно идти на выставки его работ. Несмотря на то, что  картины зачастую – те же самые, каждая выставка уникальна.

Я восхищаюсь произведениями искусства не потому, что хочу кому-то понравиться или показать свою коллекцию. Для меня это духовное очищение, понимание того, что мы живем в очень маленьком мире.

- Как Вы выбираете произведения искусства? Помогает ли кто-либо с выбором?

- Я всегда выбирал и буду выбирать работы, которые лично у меня вызывают эмоции. Картина, которая хочет, чтобы я ее заметил, посылает мне сигнал. Уловив его, я останавливаюсь и смотрю – пробуждает ли она во мне какие-то ассоциации. Нередко случается, что работа прекрасна, уникальна, но я ее не понимаю, она не заставляет меня размышлять. Невозможно наверняка сказать, что задумал художник, каждый видит только свою интерпретацию. Главное – найти в картине что-то лично для себя. Для этого некоторое время смотришь на картину, потом отходишь от нее, присаживаешься рядом, может, опускаешь голову, смотришь на другие вещи…

- Вы привезли немало работ из Азии, Африки. Чем они Вас привлекают?

- Я много где побывал - Лаос, Камбоджа, Тайвань, Шри-Ланка, Сейшелы, Мальдивы, Мадагаскар, Бали, Индонезия.  Обожаю Индийский океан! Мир Азии необычайно богат и интересен. Мы развиваем наш бизнес в этих странах, поэтому и родилась идея оформить интерьер отдельных залов нашего здания в африканском, азиатском стилях, чтобы люди чувствовали себя не как на работе, а как в центре релаксации. Тогда и разговор начинается не с рабочих вопросов, а с реплики об искусстве за чашечкой чая. В нашей компании можно выбирать место встречи, в зависимости от того, какие партнеры приходят к нам, какие вопросы решаются.

Я провожу очень много времени за столом переговоров со своими директорами. Они внимательно меня слушают, но редко высказывают собственное мнение. Вижу, как они напряжены. А хотелось бы, чтобы люди чувствовали себя свободнее и говорили, что думают. Однажды подумал: почему люди на побережье океана настолько раскованные, без галстука, босые? Или - посмотрите, как Будда сидит…

На работу нельзя идти, как на работу. На работу нужно идти, чтобы творить, встречаться с близкими, интересными людьми, делиться с ними своим душевным состоянием. Только после снятия стресса люди начинают легче решать проблемы, высказывать свое мнение, извиняться, если они ошиблись, хвалить коллегу, который сделал что-то хорошее, или себя, если в чем-то преуспел...

Перед встречей я часто подхожу к какой-нибудь картине, чтобы сосредоточиться. Останавливаюсь, и она говорит мне: «Больше терпения». Я смотрю на эти работы, и они, действительно, очень помогают мне.

- В какой среде Bы выросли? Где прошло Bаше детство?

- Я родился в городе Ленкорань, что в 12 км от азербайджано-иранской границы, в горной местности. В семье я был самым младшим, шестым ребенком. Старшие дети окончили школу с отличием. Было стыдно и подумать, что могу не получить медаль, ведь это означало бы, что я двоечник – настолько максималистскими были мои суждения.

Родители были учителями. Мама умерла совсем недавно, ей было 93 года. Несколько лет назад я украсил свой дом семейными фотографиями 50–80-х годов. Так родители и близкие всегда рядом со мной. Есть чудесные фотографии, на которых мы вдвоем с братом. У каждого было по одной паре обуви, в которой мы и в школу ходили, и в футбол играли. Кожа на ботинках спереди совсем была стерта, я их натирал, натирал, но лучше не становилось. А как я носил тельняшку старшего брата…

Такие дорогие воспоминания: родной дом, тельняшка, школьный портфель. Для меня это не просто вещи. Это история. Если я ходил с этим портфелем в школу и отлично ее окончил – разве это не успех? Теперь, как и прежде, жажду знаний – может, это из-за него?

Когда-то я собрал все игрушки своей дочери и на чердаке дома оборудовал отдельную комнату, куда сложил всех кукол, машинки, коньки, флажки. Когда дочь вернулась с друзьями из Оксфорда и увидела эти игрушки, отреагировала очень эмоционально. Потом увидела рисунки и спросила: Папа, чьи они? Твоего друга Витаутаса Дубаускаса? - Нет, доченька, - говорю. - Посмотри, с другой стороны написано: «Рената – 1,5 года», «Рената – 3 года».

Собрал ее рисунки из садика, вставил в рамочку, повесил. Может, получится и рисунки внучки собрать. У меня уже есть кое-что из ее работ – на седьмом этаже висит бумажный галстук в рамочке. Внучка, зная, что у дедушки их очень много, подарила мне эксклюзивный, бумажный.

Теперь дочка живет в Женеве. Мы с ней как раз обсуждали, что большие корпорации берут произведения искусства в аренду у музеев и картинных галерей. Одни – ради престижа, другие – ради атмосферы. Такая культура мне очень понятна.

Помню, однажды на деловой встрече в Грузии в ожидании партнеров я осмотрел работы известных мне грузинских художников. Когда вошли председатель с заместителями, я поделился впечатлениями от картин, и мы 15 минут говорили не о бизнесе, а об искусстве. Если находишь единомышленников, то и дело спорится. В противном случае не надо навязывать свое мнение. Иначе возникает дискомфорт в общении между видящими и невидящими людьми.

Где-то прочитал, что существует три разновидности людей: те, – кто видит; те, – кто видит, когда им показывают; и те, – кто не видит. Так что же нужно, чтобы видеть, чувствовать, быть самим собой, верить в будущее, знать, что все удастся? Читать! И желательно - не с экрана компьютера.

В моей библиотеке много журналов, благодаря которым я понимаю, что мне не хватает знаний. Я в вечном поиске, мне интересно с людьми, которые знают больше меня. С другой стороны, крутясь в мире информационных технологий, я стараюсь никогда не касаться этой сферы в разговоре с незнакомыми людьми. Не потому, что это утомительная или сложная тема, просто не хочу поставить человека в неловкое положение. Мне же, напротив, всегда нравится общаться с художниками, представителями искусства, от них можно узнать столько нового. Я стараюсь черпать знания отовсюду.

Моя сестра работала старшим референтом в ТАССе. В 1967-м мне посчастливилось там побывать и наблюдать, как корреспонденты экспромтом диктовали тексты машинисткам. Рядом другой человек синхронно переводил их на иностранный язык, еще кто-то проверял даты в энциклопедиях – за ошибку в должностях или датах съезда партии сажали от трех до пяти лет. Люди боялись.

Для меня это была очень хорошая школа обработки данных.

- Как Bы оказались в Литве?

- Жена старшего брата Даля Пузинайте, светлая ей память, столько интересного рассказывала о Литве, что я решил своими глазами посмотреть, так ли это на самом деле. Приехал в 1978 году – и убедился.

Начал с самых низов: работал на заводе счетных машин Sigma младшим оператором, оператором, старшим оператором, младшим техником… И постепенно дорос до главного инженера.

Быстрое развитие сферы информационных технологий не застало меня врасплох: я работал на больших машинах, знал, как компьютеры взаимосвязаны друг с другом, что и зачем делают программисты...

Кстати, вы видели чемодан на картине? Именно с таким я приехал в Литву. По моей просьбе художник нарисовал картину «Равновесие», которая висит рядом. Таким образом мне хотелось напомнить, как важно находить компромисс, баланс – и не поддаваться эмоциям.

Есть там и другая работа, где изображена квартира, которую я снимал в Баку. Ее не нужно было запирать, потому что все самое ценное,  джинсы Levi Strauss, всегда были на мне. Эти картины –  абсолютно точные воспоминания о том, что было, когда мы жили в необычайно динамичном ритме.

Я всегда иду спать «завтра», в том смысле, что ложусь уже после 12. Это самое правильное время для завершения дня. Ты можешь подумать, что не успел сделать, или сделал не так, какие планы на завтра. Это время, чтобы пожелать своим близким доброй ночи, закрыть глаза и погрузиться в сладкие сны.  Знаю, что могу уснуть и не проснуться. Поэтому каждый вечер нужно попрощаться. Попрощаться с днем, прожитым тобой...

Полная версия интервью и фото на Verslo žinios